На нашей странице ВКонтакте вышла новая серия цикла «Культурные метаморфозы». В этот раз мы говорили о кино.
Для тех, кто предпочитает читать или хочет ознакомиться с основными моментами перед просмотром видео, мы подготовили текстовую версию выпуска. Ссылку на полное видео мы оставили в конце статьи.
«Культурные метаморфозы» — цикл фильмов о том, как культура обретает новые формы в ответ на вызовы времени. В каждой серии — живой диалог о том, как меняются творческие процессы и что стоит за культурной революцией сегодня.
В этом выпуске:
- Как российский кинематограф меняется под влиянием сегодняшний технологий
- Особенности образовательной модели Московской школы кино и ее значимость для индустрии
- Влияние советского кино и художественных школ на мировое кинообразование и креативные индустрии
- Как современный режиссер адаптируется к изменениям
Ведущий выпуска — Игорь Чубаров, доктор философских наук, профессор, директор Департамента культурных исследований МИП.
Подписывайтесь на наш Telegram!
Там вас ждут посты на тему психологии, саморазвития, вдохновляющие советы и практические рекомендации, которые помогут лучше понять себя и окружающий мир.
Подписаться
Вдохновение и реализм: обучение режиссеров по модели реального производства
Первая беседа нашего выпуска прошла в стенах Универсального университета в Москве. Мы пообщались с его директором Марией Ситковской, которая также возглавляет Московскую школу кино. Мария совмещает несколько управленческих ролей, но главное в ней — глубина и содержательность, поэтому мы сосредоточились не на административных аспектах, а на темах, связанных с людьми и будущим.
Наш разговор охватил много тем: мы говорили о современном состоянии киноискусства и кинообразования в стране и мире, об образовательной модели университета, и о перспективах в креативных индустриях.
— Мария, именно ваша модель обучения по-настоящему отвечает требованиям времени. Расскажите, пожалуйста, что отличает вашу школу? Почему она лидирует сегодня?
— Московская школа кино — локомотив кинообразования в России, и мы действительно лидеры, что подтверждается не только количеством студентов, но и числом выпускников, успешно работающих в индустрии. Конечно, наша история важна, но для нас главное — то, что около 90% наших выпускников продолжают работать по специальности. Это показатель, которым мы гордимся и который укрепляет репутацию школы как индустриальной.
Что значит быть лучшими? Это значит стабильно готовить профессиональные кадры для индустрии. В Московской школе кино изначально ставили перед собой цель работать в тесной связке с киноиндустрией, решать ее задачи, а не просто «оставить след в вечности». На данный момент в России насчитывается 36 киношкол. Все они делают важное общее дело — способствуют развитию творческих кадров в киноиндустрии.
ВГИК, которому более 100 лет, является альма-матер, основой для европейского и американского кинообразования. Многие советские специалисты, благодаря которым развилась знаменитая операторская школа, позже уехали в Чехию и США. Важно не только унаследовать эти традиции, но и вовремя суметь адаптироваться к изменениям, чтобы не «заснуть» на вершине успеха и не скатиться вниз.
В 2012 году мир был полностью открыт и прозрачен, что позволило привнести на российскую почву лучшие образовательные практики. В Московской школе кино, сохраняя свои традиции, заимствовали лучшее из мирового опыта и создавали уникальные программы в том числе в сотрудничестве с британскими и американскими преподавателями, а также специалистами из Франции, Турции, Азербайджана и многих других стран. Через преподавательский опыт — несмотря на нынешние санкции и условную закрытость мира — сохраняются культурные, академические и человеческие мосты.
— Чем образовательная модель МШК отличается, например, от американской?
— В Московской школе кино ценят насмотренность, но это лишь одна из составляющих. В любом творческом обучении важен своего рода «путь героя». Сначала человек хочет стать следующим Тарантино или Звягинцевым — это и привлекает его в киношколу. Но затем происходит трансформация: студент осознает, что в кино уже было все, кроме него самого. Индустрии не нужен еще один Тарантино или Звягинцев, ей нужен он, уникальный автор.
Это осознание — главная цель обучения, когда человек понимает свою уникальность. Здесь важно помочь студентам избавиться от влияния шаблонов и увидеть себя в профессии, вытащить из человека его личное «я» и сделать его частью киноискусства.
У студентов всегда есть две задачи: научиться рассказывать свои истории — придумывать идеи и воплощать их — и работать с индустрией по заданию. Иногда у режиссера нет возможности реализовать собственный замысел. Например, продюсер приходит с уже готовым сценарием и спрашивает: «Ты готов работать над этой историей?». Режиссер не всегда может писать в творческом тандеме со сценаристом, поэтому важно уметь как вдохновить команду на реализацию своей идеи, так и работать по готовому брифу.
В Московской школе кино этот процесс обучения имитирован. На втором-третьем семестре проводится внутренний питчинг, где режиссеры представляют идеи для своих будущих дипломных проектов. На питчинг приходят все 20 программ, и либо поддерживают идею, становясь частью команды, либо нет. История оценивается по нескольким критериям: насколько она внятно, выразительно и достоверно рассказана, и насколько ее реализация укладывается в доступные ресурсы. Задача индустриального проекта — всегда учитывать бюджет и ограничения.
Мария Ситковская
— Как вы считаете, насколько перспективно применение искусственного интеллекта в кинопроизводстве? Возможно ли использовать его для улучшения или чтобы не отставать от текущих трендов? Какие различия и подходы существуют в этом направлении?
— Нет задачи гнаться за трендами. Важно понимать, для чего развивается технология и чем она может быть полезна. Вспомним, как появилась студия Pixar, которая в 1978–1980 годах фактически компьютеризировала анимацию, в которую многие тогда не верили. Но затем, с выходом «Истории игрушек», Pixar совершила настоящий прорыв, став одной из крупнейших анимационных студий мира. Их успех — результат веры в возможность объединения технологий и искусства повествования. Однако Pixar не добилась бы этого без партнерства с Disney и без команды, способной создавать истории. Кино не может существовать без человеческого фактора.
Поэтому наша задача — осознавать направление технологического развития и использовать эти технологии для упрощения и ускорения производственного процесса. Ведь киноиндустрия — это часть экономики. В советское время, например, кино было третьим по важности источником дохода бюджета после газа и нефти. Мы производили все, от киноустановочного и осветительного оборудования до таких фильмов, как «Пираты XX века».
Технологии, существуют, чтобы сделать производство экономически целесообразным и упростить процессы. Если раньше продюсеру, чтобы убедить инвестора в необходимости финансирования конкретного проекта, приходилось работать с художником-постановщиком, 3D- и CG-специалистами для создания визуализации, которая могла занять недели, то сегодня, обладая навыками prompting-инжиниринга и обращаясь к генеративной модели, продюсер может самостоятельно задать задачу и через несколько итераций создать мини-ролик. Это позволит инвестору получить представление о мире проекта гораздо быстрее.
Такой подход не исключает необходимости участия художника-постановщика и специалистов по 3D и CG на поздних этапах, но позволяет значительно сократить время принятия решений.
В тени рампы и объектива
Во второй части выпуска мы побеседовали с Сергеем Осипьяном, известным режиссером, который уже много лет работает внутри кинопроизводства. Встреча прошла в мастерской Петра Фоменко, в театре, что само по себе заслуживает отдельного внимания. Мы решили начать именно с этого — почему мы здесь, что это за пространство и что здесь происходит.
«Сейчас мы вместе с коллегами из платформы “Медиатека” и Первого канала снимаем сериал, действие которого происходит в театре. Поэтому театр мастерской Петра Фоменко стал для нас естественной декорацией. Это место выбрано не случайно — оно является домом труппы театра, и артисты, работающие здесь, задействованы в нашем проекте. Мы комплексно используем театр как пространство, выступающее и декорацией, и естественной средой для актеров».
Сергей Осипьян
— Сергей, можешь вспомнить, как ты выбрал эту профессию и чему тебя научил Александр Кайдановский, у которого ты учился на Высших курсах сценаристов и режиссеров? Тогда это место казалось мне вершиной кинообразования, чем-то уникальным и легендарным.
— В то время, когда я поступал в Советском Союзе, на всю огромную страну существовал, по сути, единственный институт, готовивший кинематографистов, — ВГИК. Этот Всесоюзный институт кинематографии был крупным, принимал абитуриентов с 18 лет, сразу после школы, и через пять лет выпускал их в индустрию. Но это казалось странным, ведь профессия режиссера требует жизненного опыта. Конечно, бывают редкие самородки или вундеркинды, которые уже с юных лет способны нести что-то миру, как Прометей. Но такие случаи единичны, и создать на их основе устойчивую систему подготовки сложно.
В 18 лет человек зачастую еще не сформирован, и у него просто нет достаточного жизненного опыта, чтобы, скажем, осмысленно выразить какой-то взгляд на сценарий или документальный проект. Режиссер — это тот, кто оформляет и структурирует материал, создавая собственную «рамку» видения. Но чтобы выработать эту рамку, требуется личный опыт и встреча с определенными людьми, которые могут оказать влияние.
Именно поэтому Высшие курсы сценаристов и режиссеров оказались важной инициативой. Они были ориентированы на людей старше, у которых уже есть багаж опыта, необходимый для того, чтобы рассказывать истории, создавать миры и делиться осмысленными взглядами через кино.
— Как ты относишься к такой большой и сложной теме, как коллективное авторство?
— Формально никто не настаивает на своем авторстве, но сам процесс устроен так, что ответственность делегируется большому числу людей по их собственной воле. Всем нужен кто-то, на него опереться, будь то режиссер, оператор или продюсер. Даже если они сами не всегда чувствуют себя достаточно уверенными. И эта фигура постепенно обрастает сакральным смыслом, принимая вид человека, который якобы знает все. Без такого человека процесс становится хаотичным, поскольку каждый видит одну и ту же сцену по-своему, в зависимости от настроения, психологического состояния и личного восприятия.
Кинопроизводство — технологически сложный процесс, требующий серьезных вложений и времени. Поэтому нужен человек, который скажет: «Будем делать вот так», и сможет это аргументировать. Людям часто недостаточно просто авторитета — нужно еще и убедительное объяснение, чтобы понять, зачем и как выполнять ту или иную задачу. Это важно для всей команды — от актеров до продюсеров. Ведь если бы дело касалось только денег, это не ответило бы на вопрос «как» и не привело бы к пониманию «зачем».
В такие моменты коллектив назначает кого-то, кто знает ответы. Пусть над ним порой и иронизируют, ему могут не до конца верить, но когда наступает сложный момент, все все равно обращаются к режиссеру, чтобы он дал ответ и указал, ради чего здесь все собрались.
Режиссер между эпохами
Мир кино в некотором смысле разделился на два подхода: художественный, изобразительный, представленный такими мастерами, как Вертов, Кулешов и Эйзенштейн, и повествовательный. Изначально кино ворвалось в литературоцентричный мир как новый способ показывать образы и формировать визуальные впечатления. Это породило стремление создать невероятные визуальные эффекты.
К середине XX века кино начало двигаться в обратную сторону — от визуальных экспериментов к содержанию и рассказу, ориентированному на зрителя. Так появились итальянский неореализм, французская новая волна и другие направления, где важна была живая, интересная история, а технические изыски отошли на второй план. Это привело к тому, что форма и качество съемки словно стали менее важны, чем сама история и энергия, которую она передает.
Сегодня это выражается в самых разных подходах: можно достичь мощного эффекта через монтажные склейки или просто поставить камеру и позволить актеру вроде заполнить кадр своей харизмой. Важно не то, как ты снимаешь, а то, какую энергию удается передать зрителю.
Кино развивалось довольно простым образом: всегда существовал мейнстрим — коммерческое кино, часто считавшееся чем-то второсортным, и фестивальное кино, которое воспринималось как более престижное. Россия сейчас отрезана от фестивального мира, мы оказались вне глобального контекста. Но любопытно, что и сам мировой контекст в последние годы заметно другой. Если вспомнить фильмы, получившие награды на Каннском фестивале, вряд ли многие смогут назвать имена победителей последних лет. Возможно, мы смутно вспомним названия фильмов, но удивимся, что именно они получили призы. А ведь Каннский, Венецианский и Берлинский фестивали — это своего рода Олимпийские игры в мире кино.
Сегодня на этих фестивалях побеждают фильмы и режиссеры, о которых мало кто слышал. Мы видим имя режиссера, название фильма — и все равно остаемся в недоумении. Мы выпали из мирового контекста по известным причинам, но и сам мировой контекст, похоже, отстал от себя. Авторское кино, которое раньше двигало прогресс, оказалось в каком-то застое.
Человек старой школы, олдскульной традиции, в кино просто не выживает. Как только ты признаешь себя «старым» в этой сфере, то сразу оказываешься на обочине истории — тебя просто уносят со сцены. Ты можешь сказать: «Я старой закалки…» — и тут же исчезаешь, потому что на твое место уже приходят другие, более современные люди, готовые работать с новыми технологиями, вплоть до использования искусственного интеллекта. Поэтому важно не застревать в прошлом.
Никто не запрещает снимать на пленку или при свете свечи, как делали в эпоху Люмьера. Все это по-прежнему доступно. Но ограничивать себя только свечой или пленкой — то же что художнику рисовать только карандашом. Можно создать великолепные зарисовки, но для более масштабных задач открываются и новые, более интересные решения. Потому что пришло их время…
Полную версию интервью вы можете посмотреть на нашей странице ВКонтакте по ссылке.
Неореализм, новая волна, мейнстрим — хотите научиться различать течения в киноискусстве, разбираться в жанрах кино и уверенно «читать» авторские знаки в фильмах и не только? Ждем вас на обучение в Департамент культурных исследований!
